— Если ты это спросишь ещё раз, — сказал Гарри, — я воткну эту брюссельскую капусту…

— Да я только уточняю! — возразил Рон. Они в одиночестве стояли на кухне Норы и чистили гору брюссельской капусты для миссис Уизли. За окном позади них падал снег.

— Да, Снейп обещал ему помочь! — сказал Гарри. — Он сказал, что он пообещал малфоевской матери защищать его, что он дал Нерушимое Обещание, или что-то типа…

— Нерушимую Клятву? — Рон оцепенел. — Неет… он не мог… ты уверен?

— Да, уверен, — ответил Гарри. — А что, это так важно?

— Ну, Нерушимую Клятву нарушить нельзя…

— Да я и сам так думаю, прикинь? Нет, что будет, если ты все же это сделаешь?

— Умрешь, — просто ответил Рон. — Фред и Джордж попытались меня на неё развести, когда мне было пять. Я почти это сделал. Держался с Фредом за руки, и все дела, когда нас обнаружил отец. Он с катушек съехал. — добавил он с ностальгическим блеском в глазах. — Я только тогда видел, чтобы папа злился так же, как мама. Фред пребывает в уверенности, что его левая ягодица с тех пор уже не та, что прежде…

— Ну, а если обойти стороной ягодицу Фреда…

— Пардон-пардон? — раздался голос Фреда, и в кухню вошли близнецы.

— Ааа… Джордж, взгляни. Они используют ножи и все такое! Фу, такими быть…

— Мне через пару месяцев будет семнадцать, — угрюмо заявил Рон, — и тогда у меня будет полное право использовать для таких целей магию.

— Но пока, — сказал Джордж, садясь и забрасывая ноги на кухонный стол, — мы можем насладиться твоими грамотными «зашибись-заклятиями…»

— Вы меня провоцируете, — злобно ответил Рон, засунув в рот порезанный большой палец, — Ну ничего, вот будет мне семнадцать…

— Я уверен, ты всех нас поразишь доселе неизведанными заклятиями, — зевнул Фред.

— И кстати, о птичках и неизведанных заклятиях, Рональд, — встрял Джордж, — что это за информацию мы получили от Джинни: про тебя и — прости, коли недопоняли — юную леди по имени Лаванда Браун?

Рон слегка порозовел и вновь сосредоточился на капусте: — Своими делами занимайтесь, а?

— Какой остроумный ответ! — прокомментировал Фред, — Не знаю даже, что и думать. Но все, что мы хотели бы знать, это… как именно это произошло?

— Что ты имеешь в виду?

— С ней что, был несчастный случай?

— Чего?

— Ну, как она получила столь серьёзные повреждения головного мозга… э, э, полегче!

Миссис Уизли вошла в кухню как раз в тот момент, когда Рон запустил в Фреда ножом, который тот превратил в бумажный самолетик ленивым взмахом палочки.

— Рон! — в бешенстве крикнула она, — Чтобы я больше никогда не видела, что ты швыряешься ножами!!!!

— Не буду, — ответил Рон, -…хотя, посмотрим, — добавил он, переведя дыхание и возвращаясь к капустной горе.

— Фред, Джордж, простите, дорогие мои, но вечером придет Ремус, поэтому Биллу придется потесниться с вами.

— Без проблем, — отозвался Джордж.

— Так, Чарли не приедет, значит, Гарри с Роном остаются на чердаке, Флер будет делить комнату с Джинни («Счастливого Рождества, Джинни» — пробормотал Фред) — значит, всем будет удобно. Ну, по крайне мере, у всех будет кровать! — закончила миссис Уизли с внезапным раздражением.

— Перси, разумеется, не осчастливит нас своей уродливой харей? — поинтересовался Фред.

Миссис Уизли отвернулась, прежде чем ответить:

— Нет, полагаю, он будет занят в Министерстве…

— О, он величайший в мире идиот, — резюмировал Фред, когда миссис Уизли вышла из кухни, — Один из двух. Ладно, Джордж, пошли…

— Вы куда собрались? — спросил Рон. — Вы нам с Гарри случайно не поможете с этой капустой? Вы ведь просто можете воспользоваться палочкой и потом идти восвояси!

— Нет, не думаю, что мы можем, — серьёзно ответил Фред, — Это здорово воспитывает характер — чистка брюссельской капусты без использования магии — ты сразу понимаешь, каково приходится маглам и сквибам…

— …А если ты хочешь, чтобы люди тебе помогли, Рон, — добавил Джордж, кидая в него бумажный самолетик, — не стоит швыряться в них ножами. Это намек такой. А идем мы в деревню, где в магазине канцтоваров работает хорошенькая девушка, которая считает, что мои карточное фокусы- это что-то изумительное… сродни настоящей магии…

— Уроды, — мрачно сказал Рон, глядя, как Фред и Джордж пресекают заснеженный двор. — Десять секунд им было трудно потратить, и мы бы тоже могли уйти…

— Я не могу, — сказал Гарри, — Я обещал Дамблдору, что не буду отлучаться, пока я тут.

— А, точно, — протянул Рон. Он очистил ещё несколько капустин, затем спросил: — Ты собираешься рассказать Дамблдору о разговоре Снейпа с Малфоем, который ты услышал?

— Да, — ответил Гарри. — Я расскажу это каждому, ктоимеет к этому отношение, и Дамблдор в этом списке- первый. Ещё я собираюсь поговорить с твоим папой.

— Жаль только, что ты не услышал, что именно собирается сделать Малфой.

— Да я ведь и не мог. Он отказался сказать Снейпу…

Пару секунд стояла тишина, потом Рон сказал:

— Кстати, ты знаешь, что они все скажут? Папа, Дамблдор-все они? Они скажут, что Снейп на самом деле Малфою не помогает, он просто пытается выяснить, что Малфой замышляет.

— Они его не слышали, — мрачно сказал Гарри. — Не бывает таких хороших актеров, даже Снейпу это не под силу.

— Ага… да я просто говорю, — сказал Рон.

Гарри повернулся к нему, нахмурившись.

— Ты ведь думаешь, что я прав, так ведь?

— Да, думаю! — поспешно отозвался Рон. — Серьёзно, думаю! Но ведь они доверяют Снейпу, не правда ли?

Гарри ничего не ответил. Ему только что пришло на ум, что его очередное доказательство будет опротестовано. Он мог слышать голос Гермионы: «Скорее всего, Гарри, он просто притворялся, предлагая Малфою помощь… — чтобы заставить его рассказать о своих замыслах…»

На самом деле, это было чистой воды воображение, ведь у него не было возможности рассказать Гермионе об услышанном. Она исчезла с вечеринки Слагхорна прежде чем он туда вернулся, (или так ему, по крайней мере, сказал взбешенный МакЛаген,) и к тому времени, как он вернулся в гостиную, она уже спала. Так как они с Роном на следующий день отправлялись в Нору, у него едва хватило времени на то, чтобы пожелать ей счастливого Рождества и сказать, что по окончанию каникул он расскажет ей кое-что важное. Хотя он был не уверен, что она его в тот момент слышала: Рон и Лаванда за его спиной как раз бессловесно прощались.

Но, тем не менее, одну вещь не станет отрицать даже Гермиона: Малфой явно что-то замышляет, и Снейп об этом знает, так что Гарри имел полное право произносить: «Говорю я — так и есть!». Что он уже пару раз и сообщал Рону.

У Гарри ещё не было возможности поговорить с мистером Уизли, который долгие часы, вплоть до вечера сочельника, проводил за работой в Министерстве. Уизли и их гости сидели в гостиной, которую Джинни украсила так щедро, что теперь она напоминала место взрыва бумажного склада. И только Фреду, Джорджу, Гарри и Рону было известно то, что рождественский ангел на макушке елки — это на самом деле садовый гном, укусивший Фреда за лодыжку, когда тот собирал картошку к Рождественскому ужину. Обездвиженный заклятием, выкрашенный золотой краской, засунутый в миниатюрную пачку с крылышками, приклеенными к спине, он свирепо пялился на них. Самый уродливый ангел, что Гарри когда-либо видел — с большой головой, похожей на картофелину и с весьма волосатыми ногами.

Все слушали рождественский концерт любимой певицы миссис Уизли, Селестины Уорбик, чьи трели лились из большого деревянного радиоприемника. Флёр, которая, похоже, находила Селестину жутко скучной, так громко разговаривала в углу, что хмурящаяся миссис Уизли то и дело взмахивала палочкой, регулируя звук, и голос Селестины становился все громче и громче. Под джазовую песню «Котел, полный горячей и сильной любви» Фред, Дордж и Джинни принялись играть во Взрывающиеся карты. Рон исподтишка кидал на Флер и Билла взгляды, словно бы с немым упреком. Между тем, Ремус Люпин, ещё более изнуренный, чем обычно, сидел у камина, застывшим взглядом смотря в его глубину и словно бы не слыша голоса Селестины. «Размешай мой котел И я смогу вскипятить В нем большую любовь И тебя напоить»