«Придира всё еще на высоте, да?» — спросил Гарри, чувствующий некоторую нежность к журналу, в котором напечатали его прошлогоднее интервью. «О да, всё хорошо!» — счастливо ответила Луна.

«Давайте найдём места,» — предложил Гарри и втроем они пошли по поезду через толпы тихо смотрящих студентов. Наконец, они нашли пустое купе, и Гарри с радостью поспешил внутрь.

«Они смотрели даже на нас,» — заметил Невилл, указывая на себя и на Луну. «Потому что мы — с тобой!»

«Они уставились на вас, потому что вы тоже были в Министерстве,» сказал Гарри, поднимая чемодан на багажную полку. «Наше небольшое приключение было в Ежедневном Пророке на протяжении лета, вы должны были заметить.»

«Да, я думал бабушка рассердится из-за всей этой рекламы,» — сказал Невилл. — «Но она была по-настоящему довольна. Говорит, что я начинаю соответствовать своему папе в прошлом. Она купила мне новую палочку, взгляни!» Он вынул её и показал Гарри.

«Вишня и волос единорога,» — сказал он гордо. «Мы думаем, что это одна из последних, проданных Оливандером — он исчез на следующий день — ой, вернись, Тревор!» И он нырнул под сиденье, чтобы вернуть свою свободолюбивую жабу.

«Мы всё ещё организовываем встречи А.Д. в этом году, Гарри?» — спросила Луна, которая отделяла пару психоделических очков с середины Придиры.

«Нет смысла, теперь мы избавились от Амбридж, правда?» — сказал Гарри, присаживаясь.

Невилл ударился головой о сиденье, потому что только из-под него появился. Он выглядел самым разочарованным. «Я любил А.Д.! Я много узнал с тобой!»

«Я тоже наслаждалась встречами,» — сказала Луна. «Было похоже на то, будто у меня есть друзья.»

Это было одной из тех вещей, которые обычно говорила Луна и которые заставляли Гарри чувствовать жалость и затруднение. Прежде, чем он смог ответить, раздался шум возле купе; группа четверокурсниц шепталась и хихикала с той стороны стеклянного окошка на двери купе. «Ты спроси его!» «Нет, ты!» «Я сделаю это!»

И одна из них, смело выглядящая девочка с большими тёмными глазами, видным подбородком и длинными тёмными волосами отодвинула дверь купе.

«Здравствуй, Гарри, я Ромилда, Ромилда Вейн,» — сказала она громко и уверенно. «Почему бы тебе не присоединиться к нам в нашем купе? Ты не должен сидеть с ними.» добавила она шепотом указывая на Невилла, который нащупывал под сиденьем своего Тревора, и на Луну, которая теперь носила свои психоделические очки, которые придавали ей вид сумасшедшей, цветастой совы. «Они — мои друзья,» — холодно ответил Гарри. «О, «сказала девочка, выглядя очень удивленной. «О. Хорошо. «И она ушла, закрывая дверь за собой.

«Люди ждут, что у тебя друзья будут в 10 раз лучше, чем мы.» — сказала Луна, ещё раз вызывая неловкость своей честностью.

«Вы лучшие,» — коротко сказал Гарри. «Ни один из них не был в Министерстве. Они не дрались со мной рядом».

«Очень хорошо сказано,» — просияла Луна и надвинула свои разноцветные очки подальше на нос и, успокоившись, стала читать Придиру.

«Тем не менее, мы не сталкивались с Ним,» — сказал Невилл, появляясь из-под сиденья с пухом и пылью в волосах и с Тревором в руке. «Ты — да! Ты должен был слышать мой разговор с бабушкой о тебе… „Этот Гарри Поттер получил больше, чем все Министерство Магии вместе взятое!“ Она бы всё отдала, чтобы ты был её внуком…» Гарри неловко засмеялся и перевел тему на результаты С.О.В. настолько быстро, насколько смог. В то время, как Невилл рассказывал об его оценках и громко задавался вопросом, разрешат ли ему сдать ТРИТОНА по Трансфигурации с результатом «Удовлетворительно», Гарри его особо не слушал.

Детство Невилла разрушил Волан-де-Морт настолько же, насколько он разрушил детство Гарри, но Невилл понятия не имел насколько он близок к судьбе Гарри. Пророчество, возможно, упомянуло любого из них, но по каким-то своим, непостижимым причинам, Волан-де-Морт выбрал Гарри.

Если бы Волан-де-Морт выбрал Невилла, то это был бы Невилл, сидящий напротив Гарри, носящий шрам в виде молнии на лбу и вес пророчества… Умерла бы мать Невилла, чтобы спасти его, как умерла Лили для Гарри? Конечно, умерла бы… Но что если бы она была неспособна стоять между её сыном и Волан-де-Мортом? Тогда бы не было никакого «Избранного»? Пустое место, где сидит сейчас Невилл и Гарри без шрама, у которого есть своя мама, не мама Рона? «Всё хорошо, Гарри? Ты выглядишь забавно,» — сказал Невилл. «Извини… Я…» — начал Гарри.

«Раксперт овладел тобой?», спросила Луна, сочувственно глядя на Гарри сквозь её большие цветные очки. «Я… что?»

«Раксперты… они невидимы. Они влезают в тебя через уши и заставляют твой мозг затуманиваться,» — сказала она. «Я думала, что почувствовала их присутствие здесь.»

Она колотила воздух руками, как будто отбивала большую невидимую моль. Гарри и Невилл поймали взгляды руг друга и торопливо заговорили о Квиддиче.

Погода за окном была такой же изменчивой, какой была все лето; они проезжали через отрезки пугающего тумана, потом через слабый солнечный свет. В один из таких ясных периодов, когда солнце находилось непосредственно наверху, Рон и Гермиона, наконец, зашли в купе.

«Хочу, чтобы тележка с завтраком поторопилась — я голоден,» — тоскливо сказал Рон, резко падая на место рядом с Гарри и потирая свой живот. «Привет, Невилл, привет, Луна. Угадай, что?» — добавил он, поворачиваясь к Гарри. «Малфой не исполняет обязанность старосты. Он просто сидит в купе с другими слизеринцами, мы видели его, когда проходили.»

Гарри сел прямо, заинтересовавшись. Это не походило на Малфоя — отказаться от шанса демонстрировать его власть в качестве старосты, которой он радостно злоупотреблял в прошлом году. «Что он делал, когда увидел вас?»

«Как всегда,» — сказал Рон безразлично, сделав грубый жест рукой. — «Не свойственно ему, тем не менее?» — он сделал жест рукой снова. «Но почему он опять не запугивает первоклассников?»

«Dunno, «- сказал Гарри, но его мнение менялось. Не выглядело ли это, что Малфой нашёл более важные дела, чем запугивание младших студентов?

«Возможно он предпочел Инспекционную Дружину,» — предположила Гермиона. — «Возможно, то, что он был старостой немного надоело.» «Я так не думаю, «сказал Гарри. «Я думаю, что он…»

Но прежде, чем он смог объяснить свою теорию, дверь купе скользнула и открылась снова, и затаившая дыхание девочка третьекурсница вошла внутрь.

«Я принесла их Невиллу Лонгботтому и Гарри П-Поттеру,» — она колебалась, поскольку её глаза встретили взгляд Гарри, и она стала пунцовой. Она протянула два свитка пергамента, перевязанного фиолетовой лентой. Озадаченные Гарри и Невилл взяли свитки, предназначенный каждому и девочка вышла из купе. «Что это?» — спросил Рон, потому что Гарри уже развернул свой. «Приглашение, «сказал Гарри.

Гарри, Я был бы восхищен, если ты присоединился ко мне на ланч в купе C. Искренне…

«Но что он хочет от меня?» — нервно спросил Невилл, как если бы он ожидал нападение.

«У меня нет мыслей», — сказал Гарри, который не был полностью уверен, у него не было никаких доказательств, что его догадка правильна. «Слушайте,» — добавил он, когда в голову ему внезапно пришла одна идея. «Давай пойдём под Мантией Невидимкой, тогда бы мы могли хорошенько посмотреть на Малфоя и увидеть то, что с ним твориться.»

Эта идея, однако, не привела ни к чему: коридоры, которые были наполнены людьми, ищущими тележку с завтраком, не были предназначены для ведения разговоров под мантией. Гарри, к сожалению, пришлось убрать её обратно, думая, что сможет носить её тогда, когда ему нужно будет избавиться от назойливых взглядов, количество которых, кажется, увеличится, когда Гарри сойдёт с поезда. Время от времени, студенты выбегали из купе. Чтобы лучше разглядеть его. Исключением была Чжо Ченг, которая сразу зашла в свое купе, как только увидела, что подходит Гарри. Гарри посмотрел в окно и увидел, что она глубоко увлечена разговором с её подругой Мариэттой, которая носила очень толстый слой косметики, скрывающий прыщи, всё ещё покрывавшие её лицо. Улыбаясь, Гарри прошёл.