— В вашем Лесу? — переспросила Амбридж, дрожа, казалось, уже не только от страха, но и от негодования. — Не забывайте: вы живёте здесь только потому, что Министерство магии отвело вам определённые участки земли…

Стрела пролетела так близко от её макушки, что задела полуседые волосы. Амбридж истошно завопила и вскинула руки к голове. Иные из кентавров одобрительно взревели, другие разразились резким хохотом, который отдался на сумеречной поляне эхом. Дикий, похожий на ржание смех, вид роющих землю копыт — всё это могло навести ужас на кого угодно.

— Так чей же это Лес, человек? — прогремел Бейн.

— Мерзкие полукровки! — завопила Амбридж, всё ещё прижимая руки к голове. — Зверьё! Неуправляемые животные!

— Молчите! — крикнула Гермиона, но было поздно. Амбридж направила на Магориана волшебную палочку:

— Инкарцеро!

В воздухе, откуда ни возьмись, появились толстые канаты-змеи. Они туго опутали грудь и руки кентавра. С яростным рёвом Магориан взвился на дыбы, пытаясь высвободиться; другие кентавры ринулись в атаку.

Гарри схватил Гермиону и повалил наземь. Лёжа лицом вниз на траве, он испытал секунды ужаса, когда совсем рядом загрохотали копыта, но одни кентавры с воплями гнева перепрыгнули через них с Гермионой, другие проскакали рядом.

— Не сме-е-е-ейте! — услышал он крик Амбридж. — Не сме-е-е-ейте!… Я первый заместитель… вы не имеете права… Отпустите меня, зверюги, слышите?… Не-е-е-ет!

Гарри увидел красную вспышку и понял, что она попыталась оглушить кого-то из кентавров заклятием; потом она отчаянно заорала. Чуть приподняв от земли голову, Гарри увидел, что Бейн обхватил её сзади руками и поднял в воздух. Она извивалась и вопила от страха, её волшебная палочка упала на землю, и Гарри мгновенно воспрял духом. Если бы дотянуться…

Но едва он шевельнул рукой, как на палочку опустилось копыто кентавра и она разломилась надвое.

— А ну! — рявкнул у него над ухом грубый голос, и толстая волосатая рука, опустившись с высоты, насильно поставила его на ноги. Так же поступили и с Гермионой. Глядя поверх разноцветных качающихся голов и спин кентавров, Гарри увидел, как Бейн уносит Амбридж в чащу. Её неумолкающий крик слышался всё слабей и слабей, пока наконец стук копыт не заглушил его вовсе.

— А этих? — спросил серый кентавр с грубым лицом, который держал Гермиону.

— Они ещё юные, — медленно проговорил у Гарри за спиной мрачный голос. — Мы не трогаем жеребят.

— Они привели её сюда, Ронан, — возразил кентавр, крепко схвативший Гарри. — И не такие уж они юные… Этот скоро станет мужчиной.

Он с силой тряхнул Гарри, сграбастав его за шиворот мантии.

— Прошу вас, — чуть дыша, промолвила Гермиона, — пощадите нас, мы думаем о вас не так, как она, и мы не служим в Министерстве! Мы только потому сюда пришли, что хотели с вашей помощью от неё избавиться.

По лицу серого кентавра, державшего Гермиону, Гарри мигом понял, что, сказав это, она совершила ужасную ошибку. Яростно стукнув по земле задними копытами, кентавр вскинул голову и проревел:

— Ты видишь, Ронан? Они уже заражены высокомерием своего племени! Мы, оказывается, должны делать за вас грязную работу! Так, человеческая дочка? Мы должны быть вам слугами, отгонять ваших врагов, как послушные псы!

— Нет! — в ужасе пискнула Гермиона. — Прошу вас… Я вовсе не имела этого в виду! Я просто думала, что вы сможете… помочь…

Но этим она, судя по всему, только ухудшила дело.

— Мы не помогаем людям! — зло крикнул кентавр, сжимавший Гарри. Он сжал его ещё крепче и привстал на дыбы, так что подошвы Гарри мигом оторвались от земли. — Мы живём обособленно и гордимся этим. И мы не позволим вам уйти отсюда и похваляться тем, что мы плясали под вашу дудку!

— Мы не собираемся ничем таким похваляться! — воскликнул Гарри. — Мы понимаем, что вы не желаете делать то, чего мы от вас хотим…

Но никто его не слушал.

Бородатый кентавр из числа задних заорал:

— Они пришли сюда незваные, так пусть за это расплатятся!

Кентавры в ответ на его слова одобрительно зашумели. Один из них, мышастый, взревел:

— Куда женщину — туда и этих!

— Вы же сами сказали, что не трогаете невинных! — крикнула Гермиона, по щекам которой уже вовсю катились слёзы. — Мы ничего плохого вам не сделали, не угрожали, не пользовались волшебными палочками, мы хотим только вернуться в школу, пожалуйста, отпустите…

— Мы не все такие, как предатель Флоренц, человеческая дочка! — вскричал серый кентавр под громкое одобрительное ржание сородичей. — Ты небось вообразила, что мы всего-навсего забавные говорящие лошадки? Мы, к твоему сведению, древний народ и не потерпим вторжений и оскорблений со стороны волшебников! Мы не признаём ваших законов и не собираемся отдавать вам первенство, мы…

Но сполна узнать, кем считают себя кентавры, Гарри и Гермионе не довелось, ибо в этот самый миг на краю поляны раздался такой оглушительный треск, что все, кто на ней был — и двое школьников, и пять десятков кентавров, — оглянулись. Державшие Гарри руки разжались и потянулись к луку и стрелам, позволив ему снова встать на землю. Гермиону тоже отпустили, и Гарри метнулся к ней. А тем временем два толстых ствола зловеще раздвинулись, и в промежутке выросла чудовищная фигура великана Грохха.

Ближние к нему кентавры попятились, оттесняя тех, кто стоял позади. Поляна ощетинилась луками и готовыми взвиться стрелами, нацеленными вверх — на исполинское землистое лицо, которое грозно маячило из-под густого навеса крон. Скособоченный рот Грохха был тупо разинут, в сумерках тускло желтели его зубы-кирпичи, а мутные, болотного цвета глаза, щурясь, смотрели вниз, на мелкие существа у него под ногами. От обеих лодыжек тянулись обрывки толстой верёвки.

Он открыл рот ещё шире:

— Хаггер.

Гарри не понял, что это означает и на каком языке произнесено, но ему и не до того было: он смотрел на громадные ступни, почти равные в длину его туловищу. Гермиона крепко вцепилась ему в руку; кентавры же в полном молчании взирали снизу вверх на великана, чья огромная круглая голова поворачивалась из стороны в сторону, как будто он что-то обронил и хотел найти.

— Хаггер! — повторил он более требовательно.

— Уходи отсюда, великан! — крикнул Магориан. — Тебе нечего у нас делать!

Слова эти, судя по всему, не произвели на Грохха никакого впечатления. Он слегка наклонился (мышцы кентавров, державших натянутые луки, напряглись ещё сильнее) и проревел:

— ХАГГЕР!

Кое-кому из кентавров явно стало не по себе. Гермиона, наоборот, испустила вздох надежды.

— Гарри! — шепнула она. — По-моему, он хочет сказать: «Хагрид»!

В этот самый миг Грохх их увидел — двух людей в море кентавров. Пристально глядя на них, он опустил голову ещё чуть ниже. Гарри почувствовал, как Гермиона дрожит. Грохх опять широко открыл рот и утробным голосом пророкотал:

— Герми.

— Ты слышал? — воскликнула Гермиона, так крепко стиснув руку Гарри, что она начала неметь, и находясь, казалось, на грани обморока. — Он… он помнит!

— ГЕРМИ! — прорычал Грохх. — ГДЕ ХАГГЕР?

— Не знаю! — взвизгнула насмерть перепуганная Гермиона. — Мне очень жаль, Грохх, но я не знаю!

— ГРОХХ НАДО ХАГГЕР!

Могучая рука великана пошла вниз. Гермиона, крича во всё горло, пробежала несколько шагов назад и упала. Гарри, не имея волшебной палочки, приготовился бить, лягать, кусать, царапать… Рука тем временем стремительно двинулась к нему и по пути сшибла с ног белоснежного кентавра.

Этого его сородичи стерпеть не смогли. Растопыренные пальцы Грохха почти уже коснулись Гарри, когда пять десятков стрел, устремившись вверх, утыкали необъятное лицо гиганта. Он завыл от боли и ярости, выпрямился и стал тереть исполинское лицо руками, ломая древки стрел и ещё глубже загоняя в себя наконечники.

Он ревел и топал ножищами, кентавры бросились от него врассыпную, и Гарри, на которого дождём посыпались крупные, размером с гальку, капли великаньей крови, рывком поставил Гермиону на ноги и ринулся с ней под деревья, сулившие укрытие. Там они оглянулись. Грохх, у которого текла по лицу кровь, вслепую водил в воздухе руками, пытаясь схватить хоть одного из кентавров, но те уже пустились в беспорядочное бегство и пропадали из виду среди деревьев по ту сторону поляны. Грохх испустил ещё один яростный вопль и двинулся за ними следом, круша по пути дерево за деревом.